Валдис ПЕЛЬШ: «Стараюсь не совершать глупостей…»

В самом необыкновенном городе Риге, на самой обыкновенной улице, в самом обыкновенном доме жил-был самый обыкновенный мальчик. Сначала, как и все обыкновенные дети, он учился в обыкновенной школе. Потом поехал в Москву и  поступил на обыкновенный философский факультет МГУ. Тогда же пришел в самый необыкновенный студенческий театр. Затем появился в составе самой необыкновенной команды «Несчастный случай», попал на самое обыкновенное телевидение — и началось!..

ОЧЕНЬ НЕЛЕГКИ ПЕРВЫЕ ШАГИ…

— Итак, Валдис родился…

— Да… Этот факт отрицать трудно, даже бессмысленно. Родился я в Риге, на улице Суворова, ныне это улица Чака. Детство свое помню смутно, потому что был дитя. Двор у нас был совершенно бандитский! То есть не бандитский… Он шухерный был. Мы никого не били, никого не грабили, у нас не было такого, чтобы отнять деньги на улице у мальчика какого-нибудь… Мы развлекались. А развлечения были такие — гоняли в салки на стройке, играли в жмурки на лестничной площадке. А еще замечательная игра была — кто первый провалится. Игралась она зимой. Группа подростков отходила по озеру от берега метров на 50 по одной тропинке, а по другой — бежала к берегу, сильно топая ногами. Где-то через 30 человек/пробега лед уже шел волной, начинал крошиться, и бежать надо было очень быстро. Кто провалится — тот дурак и идет домой переодеваться.

— И в каком возрасте вы позволяли себе эти э-э-э… шалости?

— Ну, это лет в двенадцать. В тринадцать уже пошли другие увлечения… Первая проба алкоголя…

— Вот с этого места подробнее, пожалуйста.

— Приобщение к алкоголю у меня было нестандартное. Я до двенадцати лет вообще не пробовал, что это такое. А потом мы нашли в лесу одиноко спящего мужика, у которого из карманов торчали три бутылки портвейна N 72. И мы втроем их выпили. Первое ощущение — переходишь в какое-то другое состояние, не знаешь еще, что это такое, но тебе дико интересно туда проваливаться! Мы шарахнули по фуфырю, и после этого я не пил портвейн года три. Просто смотреть на него не мог.

— А как тогда развивались отношения с девушками?

— Тогда все было на уровне… боязни проявить свои чувства. При этом ощущение обоюдного влечения как бы существовало, но обнаружить его было очень страшно. Понимаете, вот этот страх — в первом шаге, когда я декларирую свое отношение в открытую… Надо было выработать некую систему ритуала — как перевести дружеские отношения на более близкие рельсы. И эта проблема меня мучила достаточно долго. Потом я как-то, наверное, раскрепостился и ее решил. А девушки у нас были ого-го!

— Отношения дворами выясняли?

— Да, в общем-то, у нас не было границы между дворами. Микрорайон был общий, для всех и всегда. Не было такого, что я не могу поехать в другое место или меня на улице поймают и начнут бить, потому что я из другого района… Нет, в Риге этого не было. На чужой дискотеке, конечно, можно было схлопотать, но это надо было очень постараться!

— Как у вас появились первые деньги?

— У меня не было, наверное, такой проблемы. Мой отец — журналист, мама — инженер, есть еще старший брат и младшая сестра… Я бы не сказал, что мы жили широко, но существовал бюджет семьи, в котором выделялись деньги на увеселения любимых чад. Я всегда знал, сколько могу попросить. Но в какой-то момент мне стало скучно брать деньги просто так. Я придумывал какие-то байки — что разбил стекло в школе, что это страшная трагедия и нужно заплатить три рубля. Мне давали — возьми, только не волнуйся! — и я с сатанинским хохотом, зажав эту трешку, убегал, крича, что я всех обманул, а они, наивные, поверили! Плюс мы с братом периодически дрались, а он физически меня сильнее, и я избирал такую тактику — в какой-то момент делал вид, что он меня очень сильно ударил, падал на пол, закатывался от боли… Ну, естественно, в нем тут же просыпались братские чувства, он склонялся надо мной — и тут же пропускал мощнейший удар! А я, опять же с сатанинским хохотом, убегал прочь. В какой-то мере это подтолкнуло меня к актерству.

В ЧЕЛОВЕКЕ ВСЕ ДОЛЖНО БЫТЬ…

— С чего начинается ваш день?

— С чашки кофе, с просмотра информационных программ, с окончательного определения своего дневного графика…

— Зарядку делаете?

— Вы что, издеваетесь, что ли? Нет! Я не могу себя на это сподвигнуть. Хотя тешу себя надеждой, что придет время, и я займусь оздоровлением собственного организма, потому что сейчас я занимаюсь только его погублением.

— А вообще вы спортивный? Любите походить зимой на лыжах?

— Нет.

— Покататься на коньках?

— Нет!

— Поиграть в волейбол?

— Нет!!

— В футбол?

— Нет!!! Могу с аквалангом нырнуть. В бильярд люблю играть. Могу поиграть в гольф, правда, практически не умею. Забавная это штука! Самое главное — классно вдарить! Хотя в какой-то момент начинает надоедать. То есть на восемнадцатой лунке это уже совсем не весело…

— Во что вы одеваетесь? Что больше нравится — спортивное, элегантное, шокирующее…

— Неприметное и максимально удобное. То, в чем я могу сесть на ступеньки. Или на тротуар.

— Вы много и часто говорите о своих увлечениях — открытки, каски… Да еще хорошее знание морской авиации — откуда это?

— Просто самые мои любимые предметы — еще со школы — история и география. А у каждого историка есть «свой» период. У меня это вторая мировая война. Плюс техника первой мировой. Я в этих вопросах разбираюсь достаточно хорошо. А открытки… не знаю. Первую увидел где-то, даже не помню где. Черная открытка такая, написано «Лондон ночью», ну и начал собирать.

— А каски?

— Подарил приятель каску. Чего-то я смотрел на нее, смотрел… Думаю — ей одиноко, наверное, надо ей товарок найти. Вот и ищу.

— Валдис, вы какую-нибудь живность в доме держите?

— Нет. Живность предполагает большую степень ответственности. Но вообще, я подумываю через несколько лет хамелеона себе завести.

— С чего бы это?

— А вот нравится он мне! У него вид дурацкий совершенно, но зато неприметный такой…

ЕСТЬ ТАКАЯ ШТУКА — ЖИЗНЬ…

— Как вы считаете, какие поступки в жизни помогают, а возможно, и заставляют взрослеть?

— В тот момент, когда человек начинает ставить себе трудновыполнимую задачу, он взрослеет. Потому что он должен понять, что для достижения этой конкретной цели нужно совершить ряд достаточно продуманных, определяющих друг друга поступков. Решение любой проблемы имеет ступенчатый характер — пока не пройдешь одну ступеньку, не поднимешься на другую. И вот когда ты начинаешь для себя решать сложные проблемы — ты взрослеешь. Для меня, во всяком случае, это было так.

— Вы любите наблюдать за окружающими?

— Да. Как правило в компании я стараюсь захватить роль лидера. Всегда. Как бы такого заводилы. Но, естественно, как только появляется  незнакомый человек, я начинаю к нему присматриваться. Потому что я должен определить, что это за человек, я должен составить свое мнение о нем, вдруг у нас будет в дальнейшем какое-то продолжение отношений.

— А если вы видите перед собой  человека, с которым не хочется общаться, вы способны от него отделаться?

— Нет. Мне проще слушать в течение часа какие-то бредни, нежели сказать — слушай, вали отсюда напрочь! Я боюсь обижать людей, я просто не считаю это возможным.

— Валдис, вы планируете свою жизнь?

— В глобальных вещах — да. То есть к концу года сделать то-то, добиться того-то. А вообще, я бы сказал так — я пытаюсь планировать жизнь так, чтобы не совершать глупостей. Понятно, что существуют вещи, которые происходят вне зависимости от моего желания, обстоятельства, которые сверх тебя. Но можно что-то испортить каким-то неправильным поведением. Этого я стараюсь не совершать.

Виктория ПАПКОВА