Одесские джентельмены во фраке и без
Джентльмены, красивые, в выглаженных костюмчиках и знаменитых белых шарфиках, сначала долго остроумничали на «Юморине-96» в Театре эстрады, а затем продолжили заниматься этим делом в гримерке, где проходила наша беседа.
Джентльмены сели в круг, а я, как минутная стрелка, вращала головой, пытаясь запомнить всех и все, потому что каждую фразу начинал один, продолжал другой, а заканчивал третий.
Представлялись мои собеседники тоже по кругу, даже по часовой стрелке:
Игорь Меняйло — автор.
Александр Тарасуль — автор и руководитель программы «Джентльмен-шоу».
Олег Школьник — заслуженный артист Украины.
Олег Филимонов — просто автор и любимый всеми джентльмен.
Валерий Хаит — тоже автор.
Женя Хаит — еще один автор.
Владислав Царев — последний автор.
Начали мы с глубого детства. Игорь Меняйло ударился в далекие воспоминания и изрек: У меня не было детства — я рос без бабушки…
— Неужели все так плохо?
Игорь (спохватившись): Нет, вы это не пишите, а то бабушка обидится. А вообще-то про детство я уже закончил.
— Вы все в одном институте учились?
Тут же раздался хор голосов, который возвещал, что да, конечно же, все они с детства вместе, играли в одной песочнице и т.д. и т.д…
— Это шутки!!!- попытался спасти меня джентльмен Филимонов.
Но артист Школьник не дал ему закончить, он вдохновенно продолжал тему: Мы все живем в одной квартире…
Тут включились остальные: У нас одна большая семья, мы ездим вместе, потому что боимся кого-нибудь одного оставить — у нас дома все-таки вещи, продукты. Мало ли что — оставишь так человека, а потом… Так что просто приходится ездить всем, чтобы не было лишних подозрений…
— А если чужой заглянет?
Все: Да не-ет, у нас все свои. Город Одесса — это одна большая семья. Мы и зрителей с собой возим.
— Так как же институт?
Снова хор голосов: Да мы не учились никогда в вузах, только в техникумах, ПТУ…
— До КВН вы друг друга знали?
Дж. Филимонов: Мы, конечно, учились в разных школах. Я, например, вообще не из Одессы, а из Николаева. С ребятами познакомился, когда приехал поступать в ОГУ (Одесский госуниверситет).
Дж. Школьник: А я университетов не кончал, учился в Щукинском театральном училище.
— А по той специальности, которую вы получили в университете, уже не работаете?
Дж. Меняйло: Я — нет. Когда поступал, профессия мне нравилась, а трудовой путь — уже нет.
— На кого вы учились?
Дж. Меняйло: На инженера-теплофизика. Романтическая такая профессия…
Дж. Филимонов: В холодильнике сидеть… Он, наверное, замерзал, вот и не понравилось. Я же 19 лет преподавал в ОГУ, а потом ушел на эстраду.
Дж. Школьник: Один я тружусь по профилю, чему учился, тем и занимаюсь.
Дж. Филимонов: Конечно, можно подумать, Школьник играет в театре…
Дж. Тарасуль: Дездемону… У них там шекспировский театр, и он играет все женские роли. И мужские тоже. Одновременно. Там же в Одессе актеров больше нет.
— А любимые учителя в школе были?
Дж. Филимонов: Был — по гражданской обороне. Любимый, потому что я его до аттестации ни разу не видел, так как пропускал уроки. А когда пришло время аттестовываться, мы с корешом наконец-то появились, причем надели нарукавники, взяли с собой чернила-непроливашку, кореш будильник ровно на 45 минут завел. Класс с нас просто умирал. Заходит преподаватель, видит нас впервые и говорит: «О, новые люди! (это про нас, которые проучились здесь с первого класса). Вы в списке-то есть?» Мы говорим: «Нет, мы новенькие». — «Как ваши фамилии?» Мой друг, который на самом деле Кудрявцев, почему-то отвечает: «Бонч-Бруевич». Учитель пишет в журнале. «А ваша фамилия?» Я не отстаю от кореша и говорю: «Лебедев-Кумач». Класс помирает от смеха. Преподаватель записывает и возмущенно замечает: «Дети, что вы смеетесь, бывают у людей двойные фамилии. Это происходит, когда мужчина женится и берет фамилию жены. Ну, например, Семенов-Тян-Шанский. Он был Семенов, а супруга у него Тян-Шанская». Тут мы и раскололись. Конечно, вышла неприятность, но он был добрый человек…
— Олег, а как обстояли дела в Щукинском училище?
Дж.Школьник: Мы любили своих педагогов и не делали им гадостей.
— А они вам?
Дж. Школьник: Делали. Иначе никак… Тогда у нас время другое было. Однажды мы ставили спектакль. У меня там был крошечный эпизод — играл одного подвыпившего дядюшку. Мне должны были представить жениха моей «племянницы». И вот моя реплика. А я говорю по-брежневски, жуя слова: «Очень приятно…» В зале наступила какая-то немая сцена. Потом зрители стали дико ржать и аплодировать. Но в то же время я понял, что дал маху, что все — конец. В пьесе слов у меня больше не было, но хотя ребята играли смешной водевиль — никто не смеялся, так как все ждали, что я вот-вот снова появлюсь. Я тихо сбежал, а на следующий день пришел чуть ли не в восемь утра и встретил нашего концертмейстера. Я его осторожно спросил: «Что, меня уже выгнали?» Он, как ни странно, ответил: «Замеча-ательно, все только о тебе говорили…» После меня вызвали к нашему начальству, к Евгению Рубеновичу Симонову. Он мне сказал: «Если ты еще раз сыграешь свою штуку, то мы с тобой будем играть в магаданском театре… А теперь иди сюда и покажи, что ты еще умеешь».
— А как прошли вступительные экзамены?
Дж. Школьник: — Тоже была примочка смешная. Там есть такой экзамен на этюды, когда приходишь и не знаешь совсем, что тебя ждет и что делать. Борис Евгеньевич Захаров проводил этот экзамен. Он вызвал меня и еще двоих парней с абитуры и сказал: «Представьте, что сейчас январь (а дело было жарким летом), вы находитесь на какой-то остановке и ждете автобус. Можете общаться, а теперь выходите по очереди. Я должен был идти вторым. Первым был какой-то парень, причем он почему-то вцепился в чайник (там в гимнастическом зале непонятно почему было полно всякого реквизита) и пошел на «остановку». Он там с этим чайником ходил, и я понял, что мне уже пора. Хожу по «остановке», «мерзну», хотя жарко невозможно, пот льет градом, естественно, смотрю на часы, вдаль, «не идет ли автобус»… Вдруг подходит ко мне первый парень и говорит: «Хотите чайку?» Это на остановке! Я отвечаю: «Да вроде нет…» Он мне: «А то тут ребята уже долго ждут автобуса и решили чай вскипятить». Я ему: «Ну, и пейте себе на здоровье», и пытаюсь как-то от него отойти. Он понимает, что разговор не получается, но снова подходит и говорит: «Видите ли, я приехал в Щукинское училище поступать, а жить мне негде». И вот тут я его срезал: «Какой же дурак в январе в Щукинское поступает?!» Захаров просто сразу улетел. Третий парень не выходил, но поступил, а мой собеседник — срезался.
— Как у вас складывались отношения с родителями?
Дж. Школьник: С родителями были разные отношения, но любить мы их продолжаем.
— Они вас в строгости воспитывали?
Дж. Школьник: Меня нет. Я хороший мальчик был. Меня папа один раз только побил за то, что я с урока по гражданской обороне пришел весь забинтованный и в крови. Бабушка в обморок упала. А вообще-то я целый был. Это на мне девочки бинтовать тренировались. Вот я и пришел в таком виде. Бабушка открыла дверь, мальчик стоит весь в шинах, на бинтах кровь (помадой нарисована). Тут ей стало плохо. А папа днем почему-то оказался дома, хотя обычно приходил поздно вечером. Он дико смеялся, потом снял ремень и стал меня охаживать. Вот такие были отношения. Сейчас он меня не бьет…
— А в пионерские лагеря вас отправляли?
Дж. Меняйло: Меня никогда не отправляли.
Дж. Школьник: И меня тоже.
— Почему?
Дж. Школьник: Они меня любили сильно. Зачем же меня туда?..
Дж. Филимонов: А меня на все три смены, бывало, как запрут… В общем, я прошел лагеря, намаялся…
Дж. Школьник: Был репрессирован.
Дж. Филимонов: Меня как-то даже в изолятор репрессировали.
— А вожатым вы работали?
Дж. Школьник: Он работал отдыхающим.
Дж. Филимонов: Я был пионэр. Я был очень активный пионэр. По самодеятельности вдарял, на всех инструментах играл. Вожатые все с уважением относились, я всегда председателем, в совете дружины… Отлично было.
Дж. Школьник: О, я тоже классный случай вспомнил!..
Но в этот момент в гримерку забежала какая-то девушка и сообщила, что джентльменская машина уже готова, и им пора выезжать. В Кремлевский Дворец. Продолжать шутить. Остановиться ведь они не могут…
АЙГУЛЬ
Автор благодарен Агентству фестивальных программ и программе «Юморина-96» за помощь в подготовке материала.